– Прости, батюшка. Управляющий не со зла, а с пьяну. Кается в своей глупости, – упавшим голосом заявил Филиппка.

– Ладно, поможем. Что сделаешь. К чужому берегу плывут гуси, да галки, а к нашему всё одно, гавно, да палки. Правда, Макар? А в каком звании, чине, старший-то? – уточнил Китовый.

– Майор от артиллерии, ваше степенство. Да ещё похваляется, что родственник начальника инспекции генерала фон Нотбека. Может, зять? – ответил, обрадованный поддержкой, Филиппка.

– Великая птица и на человека срать не боится. Да, у нас таких гостей, со времён Емельки Пугачёва, не было. Аж целый коллежский асессор пожаловал. Вот тебе и цыганка Аза, нет и ж…, нет и глаза! Примем друзей. Ждём через час, – ответил Китовый и приказал выпроводить гонца за дверь.

– Что, Макар? Как думаешь, нужны эти гости нам? – спросил Иван Юрьевич у первого приказчика, после того, как дверь за Филиппкой Берёзкиным закрылась.

– Приятно гостей принимать. Вы же любите с барами поговорить. Новости узнать. Не жалеете угощения. Да и не убудет от вашего богатства помочь управляющему. Глядишь, чем и пригодится! – ответил Матвей.

– Богат Ермошка, полон амбар… и кошка. Ты мои деньги не считай. Дурень ты, Макарушка. Ох и дурень. Я как медведь, люблю поп… На самом деле, зри в корень. Заводишка этот казённый. Только власти далеко. Зачем он им, надобно что бы продали они заводишко мне. Или в аренду отдали. В своё время Кнауф, московский купец первой гильдии, за двести тысяч завод в аренду брал. Да только не сумел поднять деньгу, под чистую прогорел. Опять государству отдал. А мы не прогорим. Понял теперь? Бог даст, управляющего сковырнём. Тебя управляющим поставим. Сможешь управлять заводишком?

– Теперь понял, батюшка. А заводишком, что не управлять? У вас, Иван Юрьевич, хозяйство больше, чем заводишко. Справляюсь, нареканий нет, – ответил племянник и старший приказчик.

– Без труда не проживёшь, только чирей на жопе наживёшь. Когда уже мозгами думать будешь. Скоро уже дети у тебя подрастут, а ты всё бестолочь бестолочью, – сердито отчитал, Макара, купец.

– Исправлюсь, дайте время, – ответил тот.

– Исправлюсь, дайте время! Лошадь идет поперёк борозды, ей до п… и мне до п… Если не исправишься, то заменю. Найду кого наследством порадовать. А вторая выгода, бестолочь, в том, что рудник наш, на Карагайской горе, всё больше и больше открывается. Год-другой и заводские рудники к нему в плотную подойдут. Тогда что? Пропало дело? А у нас там магнезит, о котором эти дурни и не знают. А при магнезите и драгоценный опал появляется. Да и остальное, ты знаешь! Лучше быть малоимущим, чем малоеб… Поэтому, куда не кинь, везде клин. Выкупать заводишко надо. Или в аренду брать, – спокойно пояснил Китовый незадачливому племяннику.

– Это точно! – засмеялся, Макар.

– Вот нравишься ты мне весёлым нравом. Другой обиделся бы, а ты знай скалишься. Бранить тебя – осердишься. Бить тебя – обосрешься. Разве самому обосрать, да в Миасс послать. Дай мой приказ, Марфе-поварихе. Всё лучшее на стол. Как тогда, когда сенатского члена из Петербурга проездом привечали. Пусть из подвалов, ледников и погребов всё лучшее достаёт. Девок сгони, помогать. Заплачу потом. Повару, китайцу, скажи, чтобы не подкачал. Лучше нищему не подать, а солдату из под подола достать и дать. Да, вот ещё, дай приказ заимку на Зюраткуле готовить для праздника и для гостей. Авось и уговорю. Если уговорю, то этот майор артиллерийский, генералу своему столичному доложить сможет. Мол заводишка не нужный, совсем пропащий. А мы тут как тут, в аренду его. Деньжат майоришке на лёгкую жизнь выдадим. И генералов не забудем. А управляющего, кошке под хвост. Там и будет стоять во весь рост, задницу нюхать. Понял? – уточнил Иван Юрьевич.

– Понял, чего тут не понять, – ответил, ухмыляясь, племянник.

– Если понял, то ступай. Чего стоишь, как хр… на морозе. Выпрямись и бегом!

После того, как все приказы были розданы, Иван Юрьевич, углубился дальше в конторскую книгу. Но вначале встал и помолился на образа. До прибытия гостей ещё был целый час, надо было подвести дебет с кредитом за день.

Глава 21 Ужин с необычным хозяином

Евграф и Егор Егорович Кротов находились в здании правления заводом. Сидя за столом, на котором были сложены горой конторские казённые книги, они пили чай с баранками. По одной книге, из этой большой стопки, у них лежало в развёрнутом виде, перед глазами. На всякий случай. Кабинет был не богат, как и положено кабинету управляющего казённым заводом. Книги читать они и не собирались. Лежали эти деловые книги для введения в заблуждение управляющего о занятиях ревизоров. Выработки у него страха и почтения к высоким начальникам, прибывшим из столицы.

– Что, ваше высокоблагородие, может, обыск устроить на заводе? Или припереть к стенке местного урядника? Глядишь и признается, кто здесь монеты чеканит. Кроме волостного начальника, управляющего, местного урядника, здесь другой власти нет. Чего церемониться, – уточнил Кротов, хрустя баранкой.

– Тише ты, Егорыч. На Урале уши везде есть, не балагурь. А то, ненароком, раньше времени, отпущенного Богом, жизни наши закончат, – или полушуткой, или всерьёз ответил сыщик.

– Как это? Мы власть представляем. Видели, как они лебезят? – удивился Кротов.

– Ой, Егорыч! Ты здесь шутки не шути. Урал, батюшка, их не любит. А то, что внешне все любезны, так на мой взгляд, это не от глупости, а от хитрости. Историю Невьянской башни знаешь? Как Демидов расправлялся с ревизорами, вроде нас. Так их привечал, что кости потом по всем дорогам волки да лисы растаскивали!

– Нет, не слышал, – признался Кротов, с удивлением.

– Тогда слушай: «Без малого, почти двести лет назад, построил Акинфий Демидов, в городе Невьянск, башню. Высота большая, сейчас не вспомню какова. Башня имела часы и комнаты для его личного проживания. Но не это её главное чудо. На одном из этажей, в некоторых из комнат, отверстия для вентиляции были устроены тайным образом. Если говорить в особой комнате, даже очень тихо, то за стеной, в другой комнате, всё было слышно. Вот по приезду всяких контрольных государственных людей, накрывал он в этой комнате богатый стол. Потчевал, а когда нежеланные гости напивались, то слушал в смежной комнате, о чем пьяные языки болтают. Если узнавал, что худое замыслили в Санкт-Петербурге по приезду доложить, принимал меры. Редко, кто из этих гостей, желающий ему погибели, в здравии в столицу прибывал. Всё больше в дороге, по неизвестным причинам, оставались на всегда. На радость местным волкам и лисам, да прочему зверью».

В дверь вначале постучались. Затем вошёл управляющий.

– Позвольте, ваше высокоблагородие, это я, управляющий, – уточнил входящий.

– Чего вам, Фрол Ипатьевич? – нарочито строго ответил Тулин, делая вид что роется глазами в записях конторских книг.

– Прошу милостиво простить меня, если помешал. Да только время уже позднее, не рабочее. Организм отдыха требует. Позвольте, ваше высокоблагородие, ужин предложить. Да и отдых затем. А уж с утра и приступите к проверке, полным ходом. Видит Бог, ничего от вас скрывать не станем, – ответил управляющий, внимательно осматривая канцелярские книги, лежащие перед проверяющими.

– Что ты говоришь? Время позднее. У нас времени мало всё проверить и правду донести в артиллерийское управление. Всю ночь будем работать. Правильно я говорю, Егор Егорович? – обратился к Кротову, Тулин, подмигнув одним глазом.

– Как прикажите, ваше высокоблагородие. Однако откушать не мешало бы. С дороги голодны и вы, и я. Может, прислушаемся к уважаемому управляющему? А завтра с новыми силами и начнём, – ответил Кротов, поняв замысел начальника.

На лице Тулина отразилась задумчивость. Он некоторое время молча посидел за столом, почесывая затылок. Внимательно посмотрел на Кротова, а затем на управляющего. И наконец-то произнёс: «Ну что ж, Фрол Ипатьевич, соглашусь на ужин. Только смотрите у меня. Ни каких подкупов или разложений мужского организма. Девок чтобы не было, наливки в меру. Предложений по лихоимству и казнокрадству не высказывать. А где вы нас потчевать собрались?».

– Как можно, ваше высокоблагородие.